* * *
О Ванге я кое-что читал, но гораздо больше был наслышан. Знал, что в детстве в результате несчастного случая, это произошло во время страшной бури, в эпицентре которой она оказалась, Ванга потеряла зрение. Знал, что потеря зрения потом как бы компенсировалась открытием зрения внутреннего. Внезапное озарение посетило ее, и ее восприятию стали доступны сокровенные тайны прошлого, настоящего и будущего. Слух о пророчице Ванге прошел повсюду. В Петричи, где она жила, а город, кстати, находится неподалеку от древнегреческого храма дельфийских оракулов, начало стекаться огромное количество людей. Власти, как могли, препятствовали наплыву. Но потом приняли более разумное решение. Дабы упорядочить очередь, поставили милиционера у дома Ванги. Причем не забыли и об интересах государственной казны: установили плату за посещение "ясновидки".
Некоторые мои знакомые уже побывали у нее. Они рассказывали о ней воистину фантастические истории. Но, как говорят китайцы, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Такая возможность увидеться с Вангой мне представилась в июле семьдесят девятого года.
Должен сказать, что наши встречи с бабой Вангой носили особый, сугубо конфиденциальный характер. Во-первых, они проходили не в Петричах, в этот город я так и не сумел попасть, а в Софии, куда, прервав прием бесконечной вереницы людей, Ванга приезжала специально. Мы беседовали с бабой Вангой как бы в условиях некоей конспирации, полностью изолированные от внешнего мира. Никто не мешал нашему разговору. Ничто не ограничивало нас во времени.
Во-вторых, непременным участником наших бесед была взявшая на себя функции переводчика Людмила Живкова. Да, да, именно она. Дочь Тодора Живкова. Председатель Комитета культуры, иными словами говоря, министр культуры страны. Член Политбюро ЦК болгарской компартии. Об этом, естественно, было хорошо известно многим. Но мало кто знал тогда, что Людмила Живкова была последовательницей духовного Учения Агни Йоги и считала своей главной задачей утверждение принципов этого Учения в жизни.
* * *
Я подъехал к дому, типовому современному дому, как и договаривались, примерно к пяти. Поднялся на третий этаж. Дверь в квартиру была предусмотрительно распахнута.
Я вошел в комнату и увидел двух женщин в одинаковых черных одеяниях. Одна - с пустыми глазницами вместо глаз и с добродушно-лукавым выражением лица (я догадался, что это Ванга). Вторая - ее сестра (Любка).
Там же находилась Людмила Живкова. Она приехала заранее, чтобы сообщить о неожиданном госте. Но Ванга не дала ей этого сделать. Только Людмила переступила порог, как услышала:
- А где писатель из Москвы? Его ждут. Ванга встретила меня шумным восклицанием, лестным для меня, но поскольку это имело сугубо личный характер, я его здесь не привожу. И сразу, не успел я усесться, озадачила странным вопросом: бываю ли я в Ленинграде? Я отвечал, что давно уже там не был.
- Ты должен бывать в Ленинграде, - заявила Ванга, - и не менее трех-четырех раз в году.
Голос резкий, отрывистый. Форма обращения, иной она не признает, на ты. Утверждения, которые она формулирует весьма категорично, перемежаются самыми разнообразными вопросами. Но если в ответе есть несоответствие или неточность, тут же со смехом поправит тебя. Тем самым как бы заранее предупреждает: хитрить со мной или о чем-то умалчивать не надо; это бесполезно.
То, что я писатель, Ванга уже знала, но уточнила что я пишу.
- Стихотворения.
- А песни?
- Нет.
- Должен писать стихотворения, - энергично воскликнула Ванга, - всю жизнь будешь писать стихотворения.
И пообещала:
- Знаний много, а будет еще больше, и ты будешь передавать их людям.
Спросила, где работаю над своими вещами: в комнате или вне комнаты под открытым небом?
- И так, и так.
- Лучше, чтоб работал вне комнаты, в роще, в саду, близ реки. И должен быть обязательно в легкой обуви.
Объяснила, почему именно в легкой.
- Тяжелая - мешает небу.
Дала ряд рекомендаций (кстати, весьма целесообразных с практической профессиональной точки зрения). Сожалею лишь об одном, что не всегда мне удастся им следовать. Например, она говорила:
- Твое лучшее время для работы - до десяти утра. Причем начинать работать ты должен натощак. Вставай из-за письменного стола лишь когда почувствуешь голод. Работа должна продолжаться, с перерывом на завтрак, до двенадцати часов, не более. После этого упорствовать и напрягаться не стоит.
В порядке исключения можно работать и после двенадцати, но только в дневное время. Вечером же - ни в коем случае!
(По словам Ванги, вечером сверху не помогают или помогают очень мало, а без такой помощи ничего путного получиться не может.)
А вот рукопись, над которой трудишься, Ванга советовала на ночь оставлять открытой. Зачем? Затем, чтоб вбирала в себя небесные излучения и небесные силы. Назавтра это может обернуться непредвиденной удачей.
Сообщила некоторые сведения обо мне же самом.
- Твой мозг устроен таким образом, - сказала она, - что сразу и непосредственно воспринимает и фиксирует Учение.
Я поинтересовался: какое Учение имеется в виду.
- Учение Белого Братства, - сказала Людмила, но переадресовала мой вопрос Ванге. Та отвечала, это буквальные ее слова, что речь идет о древнем индийском Учении. Напечатанное в новых книгах, оно завоюет весь мир.
- Ты, - кивок в мою сторону, - в своих трудах утверждаешь это Учение. И добавила:
- Через два года образуется обстановка, когда тебе будет легче давать своим мысли. Через два года начнется поворот.
И опять о Ленинграде:
- Как только представится возможность, немедленно поезжай в Ленинград. Там тебя ждут не только живые, но и умершие.
Надо сказать, что характер нашего разговора для Ванги, во всяком случае на первых порах, был несколько непривычным. Он развивался не по традиционному Сценарию. Я не задавал ей вопросов. Не интересовался ни своей судьбой, ни судьбой своих близких. Не был озабочен проблемами здоровья. Поэтому ей самой пришлось проявлять инициативу, искать что-то наощупь, спрашивать и получать ответы, не всегда ей понятные. Немудрено, что она почувствовала усталость. Прервала беседу. Сказала, что ей необходима передышка. Ушла на кухню, чтоб подкрепиться молоком, побыть в одиночестве. Людмила высказала предположение, что мы застали Вангу как бы врасплох. Она оказалась неподготовленной к восприятию тех новых вибраций, что пришли вместе с нами. Но если это и так, то освоила она их быстро. Через пять-шесть минут Ванга вернулась, отдохнувшая, посвежевшая и никаких признаков утомления больше не выказывала. А, прощаясь, заявила, как всегда твердо и категорично:
- Пусть этот человек приезжает как можно чаще. Я хочу с ним разговаривать.
Признаюсь: у меня сложилась гипотеза, которая, как мне казалось, давала ключ к разгадке феномена, именуемого Вангой. Суть ее состояла в следущем. Подсознание каждого человека содержит всеобъемлющую информацию о жизни и мельчайших подробностях жизни его. По большей части мы о ней и не подозреваем, поскольку на поверхности сознания эта информация не держится. Но существуют люди, обладающие способностями (Ванга из их числа) "считывать" данную информацию. Разумеется, это чудо, но чудо все же понятное и в какой-то степени объяснимое.
Поэтому я не удивлялся, когда Ванга называла имена моих родственников, эффектно угадывала некоторые эпизоды прошлого, была точна, это всегда поражает воображение, в самых незначительных деталях: говорила, например, что я живу на шестом этаже (что соответствует действительности), описывала болезнь матери - отложение солей в ногах - и рекомендовала весьма нетрадиционные методы лечения, опережая вопрос, который я собирался, но не успел задать.
Момент удивления пришел позже, когда моя стройно-логическая концепция развеялась как дым. Вот как это произошло.
Ванга спрашивает:
- А где живут твои родители? Где они находятся сейчас?
Я отвечаю: живут в Воронеже, там сейчас и находятся.
На несколько мгновений Ванга отключается от разговора и вдруг решительно и убежденно восклицает:
- Не, не. Их сейчас нет в Воронеже, они у тебя, в Москве.
На другой день я не поленился: звоню к себе. И что же: к телефону подходит мать. По каким-то делам они с отцом неожиданно приехали в Москву. Поездка не планировалась, я ничего о ней не знал и потому никакой информации на этот счет ни в моем сознании, ни в моем подсознании не имелось.
Вновь я увиделся с Вангой несколько месяцев спустя. Это было в декабре семьдесят девятого. Людмила опять представила меня. Но Ванга честно призналась, что я начисто выветрился из ее памяти. Опять спросила о моей профессии. Где живу? "В Москве". И опять-таки будто восстановив в памяти нечто очень важное, о том же самом, что и в прошлый раз: бываю ли я в Ленинграде?
Пояснила, почему с такой настойчивостью повторяется один и тот же вопрос:
- Там много погибших. Души их молятся и создают очищенное пространство, и в этом очищенном пространстве будут проявляться выдающиеся духи. В духовном отношении, - сказала Ванга, - Ленинград сегодня выше Москвы.
Неожиданный вопрос ко мне:
- Почему переименовали город? Выслушав объяснение, говорит:
- Заслуженная перемена. Царь Петр радуется этой перемене.
На этот раз ее советы как бы обретают форму приказа. Фразы четкие, резкие, рубленые.
- Никогда и ничего не должен бояться.
Ни при каких обстоятельствах не должен поддаваться унынию. Над тобой - покров и покровитель. Никаких суеверий и предрассудков не должно быть на твоем пути. Иди прямо. Вставай рано утром. Пиши. Перед работой и во время работы мой руки и лицо холодной водой. Твой день - вторник. В этот день все удастся тебе, если приложишь усилия, если изгонишь сомнения. А в заключение долго расспрашивала о жене.
- Как зовут?
- Лариса.
Ванга одобрила это имя. Как известно, в переводе с греческого оно означает "чайка", но Ванга почему-то дала ему совершенно иное толкование.
- Пара, - сказала она, - это имя красивого цветка, который живет в воде. Он точно такой же, как лотос. Она будет много помогать тебе и Учению.
Строго спросила, почему не приехала вместе со мною? Я отвечал, что это довольно сложно.
- Пусть приезжает. Я скажу ей несколько слов, и она все поймет.
Эти слова впоследствии, когда удалось организовать нашу совместную поездку, были сказаны. Суть их состояла, в том, что Лариса в далеком прошлом была болгаркой. Была женой одного вождя. А так как воплощение это очень значимо, то она должна периодически посещать Болгарию.
- Твой путь вверх, - говорила Ванга, обращаясь к Ларисе, - лежит через Болгарию. Здесь, как нигде, тебе легко будет воспринимать звуки и слова, идущие с неба.
* * *
Как правило, мы встречались с Вангой на загородной вилле Людмилы Живковой. Но однажды пути наши сошлись в бывшем царском дворце под Софией. Тени прошлого тотчас же обступили Вангу, и со смехом она стала описывать вставшее перед ее внутренним взором: рука с перстнем, стучащаяся в окно, цыганский хор, танцующие цыганки, высокий смуглый брат царя Кирилл, праздный прожигатель жизни, по словам Людмилы (ему принадлежал этот дворец). Одну из бесед Ванга разрешила записать на магнитофон. Потом чуть ли не целый день мы возились с аппаратом, расшифровывая пленку.
Разумеется, я старался, раз уж сложилась такая благоприятная ситуация, как можно внимательней вникать в тайную механику процесса яснослышания и ясновидения. Нетрудно было, например, заметить, что для Ванги прошлое, настоящее и будущее существуют как бы одномоментно. Но я заметил и другое, что порой она затрудняется провести линию раздела между ними. Как-то зашла речь об институте, в котором я работаю. Это бывший дом Герцена на Тверском бульваре. Ванга говорит: "Вижу рядом с ним монастырь". Но никакого монастыря здесь нет во всей округе. Выходит - Ванга ошиблась. Однако вспоминаю, до революции по соседству с институтом действительно располагался Страстной монастырь. При советской власти его снесли. Значит, во всяком случае такой вывод сделал я, произошла некая аберрация внутреннего зрения, при которой контуры прошлого вписались в панораму настоящего.
Иногда Ванга задавала загадки и приходилось ломать голову, чтоб выяснить, чем вызван тот или иной причудливый поворот ее мыслей. Помню, каким недоразумением ознаменовалась встреча моей жены с Вангой. Вдруг ни с того ни с сего баба Ванга стала говорить нечто, не имеющее, казалось бы, никакого к ней отношения.
- Вижу того, кто находится в Индии. Вижу жену с черными волосами и красным цветком в волосах. Мы поначалу решили, что она что-то перепутала. Людмила сказала, имея в виду Ларису:
- Она приехала не из Индии, она из Советского Союза.
Но Ванга продолжала свое:
- Пришло очень много духов из Индии. А жена не белая, но красивая, и всегда в волосах у нее цветок. Не знаю, сколько б длилось наше недоумение, если б я не вспомнил: на плечи Ларисы накинута шаль кустарного производства, которую я привез из долины Кулу - подарок Святослава Николаевича Рериха. Очевидно, "заработало" информационное поле гималайской шали и перед Вангой ожили облики Святослава Николаевича и Девики Рани. А надо сказать, что неизменный компонент прически Девики Рани - красная гвоздика или какой-нибудь другой яркий цветок.
Моя догадка оказалась правильной. Ванга кивнула головой, когда я упомянул имя Святослава Рериха. И заключила:
- Духи говорят, что жена должна носить цветок в волосах не только в Индии, но и когда они приедут к нам или в другую страну.
Это для нее очень важно.
Сколько раз мне приходилось убеждаться, что для Ванги не существует ограничений в пространстве и времени. Помню, с какой детальной точностью описывала она мои родные места под Воронежем, где я постоянно бываю и где на фоне столь привычного для меня пейзажа работаю над стихами.
Но, как всегда, вначале вопрос:
- Что такое "Дон"? Я слышу слово: "Дон".
Я отвечаю:
Дон - это река.
- Вижу холм. Вижу реку. Вижу тебя на холме. Река быстрая-быстрая.
Я подтверждаю. Движение воды здесь настолько стремительно, что невозможно плыть против течения.
- Река широкая? - спрашивает Ванга, - Сколько метров?
- Метров сто, - рассеянно отвечаю я. Но Ванга тут же опровергает меня.
- Шире. Говорят, что двести - двести пятьдесят метров.
Я соглашаюсь, потому что это, пожалуй, больше соответствует действительности.
- А что за памятник на холме?
- Военным летчикам.
- А почему около него вижу космонавтов?
- В его открытии принимал участие космонавт Береговой.
С неожиданной силой, обращаясь ко мне:
- Ты здесь должен бывать постоянно. Этот холм особый. Чтобы почувствовать его токи, надо ходить босиком. Тут растут целебные травы. Тут находится целебный источник. Постоянно держи в своей памяти реку, холм, памятник.
После минутной паузы:
- В России много священных мест. Этот холм тоже освящен. Здесь трижды бывал святой Сергей и трижды благословил его. На этом месте он воздвигнул крест. Поэтому ты должен чувствовать себя здесь как в церкви. Ты должен приходить сюда, чтоб получать силу от Святого Сергея.
Пройдет пять лет, и эти слова Ванги (к тому времени полузабытые) воскреснут в моей памяти и вот почему. На соседнем холме начнутся раскопки. Почти сразу экспедиция наткнется на остатки древнерусской крепости. Возникнет гипотеза, что это и есть тот самый летописный Воронеж, следы которого считались безвозвратно утерянными. Руководитель экспедиции профессор Пряхин поделится со мной планами на будущее. Оказывается, они намечают провести раскопки и того бугра, который долгие годы служил мне своеобразным рабочим кабинетом. По их предположениям, там находится княжеское захоронение. Предварительная рекогносцировка уже проделана. Внизу у подножия бугра они обнаружили небольшой родничок, о существовании которого я не подозревал. Вместе с Пряхиным я спускался к этому родничку и пил из ладоней чистую ледяную воду. А сам думал: не тот ли это целебный источник, о котором мне говорила Ванга?
* * *
Контакты с незримым миром были для Ванги незыблемой реальностью. Она не делала из них секрета, да и как могла она это сделать, когда все свои сведения, подчас малоизвестные, а то и вовсе неизвестные она, по собственному признанию, получала оттуда.
Жаловалась:
- Иногда сплю всего лишь один час в сутки. Духи не дают покоя. Тормошат, будят. Говорят: "Вставай. Пора работать"...
Ванга давно уже строгая вегетерианка. Но случается, что целыми днями она вообще не испытывает потребности в пище. Ограничивается одной водой, не кипяченой, студеной - другую не любит. И вот что удивительно: при этом не чувствует ни малейшей усталости. Испытывает прилив бодрости. Кто знает, не является ли это результатом общения с незримым миром, который при определенных условиях может давать незримую энергетическую подпитку.
По описанию Ванги, духи прозрачны и бесцветны ("как вода в стакане"). Но в то же время они светятся ("как жар в печи"). Ведут себя как люди. Сидят. Ходят. Смеются. Плачут. В последнее время твердят одно и то же:
"Не бойтесь. Мир не идет уже к гибели".
Ванга объяснила, почему любит встречаться со мной:
- С тобой приходят духи. Много-много духов. По большей части я их не знаю. Это те, которые жили еще до Ленина и которые выше Ленина.
Однажды она мне сообщила, что ощущает присутствие Николая Рериха. Я не удержался от соблазна лишний раз проверить ясновидческий дар Ванги. Спросил:
- А какого цвета глаза у Рериха? Дело в том, что многие - я это знал, почему-то считают, что глаза у него карие или черные. Но Ванга незамедлительно и безошибочно отвечала:
- Синие-синие.
После небольшой паузы добавила:
- Точнее: небесные. Как у Христа... Ванга рассказывала, каким образом узнает о скорой кончине того или иного человека.
- Я вижу рядом с ним высокого мужчину с удивительно прекрасным лицом. Но от него веет холодом, как от ледяной горы. Когда приходит ко мне человек в сопровождении вот этого спутника, он-то его не видит, но я вижу, я понимаю, что дни его сочтены. Но говорить ему об этом напрямик не имею права.